Как-то раз...
Контракт сразу начался как-то не так: два сформированных русскоязычных экипажа тщательно тасовали, перебирали, выбирая как всегда только "лучших из лучших" на два парохода одной американской компании, которая, как выяснилось позже, хоть и была американской географически, по сути же и подходу к делу, являлась греко-индусской, что по началу не особо печалило "голодных на работу" и в основном безденежных моряков. Круинг долго готовил документы, визы, "подготавливал" моряков к минимальному знанию английского языка, на специально организованных за отдельную плату, курсах для "неговорящих", по окончании которых, и при последующем тесте, выяснилось, что в принципе все готовы к засылке в тыл враждебной когда-то державы.
Наконец один экипаж был отправлен, а следом за ним настала и наша очередь. Тут выяснилось, что наш отъезд будет не из Питера, как обычно, а из Москвы, и желающие поработать должны скинуться еще и на билеты до первопрестольной. Моряки поскребли по сусекам, скинулись, купили билеты и тронулись в путь... Путь был обычным, несколько веселым. Некоторые правда радовались отъезду излишне искренно, немного перевеселились, и помято-усталые лица, наряду с легкими пошатываниями и товарищеской поддержкой друг друга утром на московском перроне, выдавали в приезжих членов нашего экипажа. Отлет в Лос-Анжелес из Шереметьево в принципе не был ничем примечателен, и несколько часов ожидания в зале, с не стоявшими спокойно и на ногах соотечественниками, привлекавшими внимание милиции и добропорядочных граждан своим поведением, пожалуй описывать здесь не стоит. Старпом смог утрясти возникшие проблемы с "весельчаками", они были все же допущены до полета и Аэрофлотовский ИЛ-86, набив свое чрево пассажирами, желающими недорого добраться до другого континента, оторвался от российской территории, унося нас на другую сторону Земли. Другая сторона Земли приняла нас нельзя сказать, что приветливо, но пинка обратно не дала, и прилетев утром, уже вечером мы можно сказать благополучно пересели на одну из местных линий, обещавшую доставить нас в обратном направлении, но там же в Штатах, в Атланту, там, особо долго не задерживаясь, и снова совершив хитрую пересадку, мы наконец добрались до городка Мобил, уже на Юге США, где нам и предстояла встреча с судном. На таком нашем хитро-спланированном перелете, "индогреки" что-то выиграли и даже сэкономили на гостиницу для экипажа, полностью выжатого за многочисленные, многочасовые перелеты и смены часовых поясов. Но по сути речь совсем не об этом...
Сменив филиппинский экипаж, бывший под командованием капитана-испанца , мы приступили к исполнению своих обязанностей по контракту. Засланные ранее, русские капитан и дед, уже освоились к нашему приезду и приняли командование на себя. Однако, хитрые "индогреки" живущие ныне в Штатах, хорошо знали филиппинские нравы, и чтобы предотвратить "неожиданные недоразумения" при смене экипажа с филиппинского на русский, до нашего приезда, испанец-капитан провел беседу с филиппинцами, в которой присутствовали намеки на последствия этих возможных "недоразумений". Филиппинцы работали от норвегов, и портить отношения со своей компанией они не хотели, да и враждебности особой не было, хотя вскоре "недоразумения" (типа отсутствия масла в редукторе механизма, и его поломка, как следствие) все же проявились, но как, кто и что, уже было выяснить трудно. Некоторый фактор недоверия был и по отношению к нам. "Индогреки" в открытую внедрили испанца-суперинтенданта, по сути бывшего старшим механиком в этой компании, и надо отметить очень даже неплохим. Хотя и наш дед был не хуже. Но этот "супер" еще долго оставался с нами на борту, порой недопонимая ни "нашего" стиля работы, ни еды, не говоря уж о работе мессмена и стюарда. Но в общем то речь опять не про это, хотя невольные отсупления по ситуации вокруг на судне напрашиваются сами собой.
Так вот, "домашним" портом этого судна, как и его систер-шипа, на котором трудились наши же земляки (как позже выяснилось, к сожалению менее удачно, чем мы), был порт Хьюстон, тот, что в штате Техас, США. Судно приходило в одно и то же место, весьма отдаленное от города, не столь далеко от района Пасадена, но пешком было все равно не дойти. Да и ходить то было особо некогда. По крайней мере для меня, электромеханика, поскольку судно имело стрелу-тяжеловес в морском народе именуемую "джамбо" (наверное по некому сравнению со слоном) и 4 крана, имевших возможность работать попарно в "спарке". При таком раскладе-днем ни ногой, а иногда и вечером и ночью. Вся погрузка-выгрузка занимала 1-3 дня, как повезет. Грузили различные конструкции, технику, контейнеры. Ходили сначала по Карибскому морю, заходя на остров Аруба, на нефтеперегонный завод, а затем и через Панамский канал до Чили, за медью, попутно посещая различные порты по тому побережью. Виток получался неслабым, кроме того выходило, что Хьюстон- самое цивилизованное место на нашем пути, откуда можно было позвонить недорого, перевести деньги домой и многое другое, кому чего. Самой ближайшей точкой цивилизации в Хьстоне, досягаемой на автобусе за 1$ в один конец, был небольшой захолустный райончик Магнолия, с супемаркетом "Фиеста", где можно было прикупить сладостей и "других радостей" или же отправить деньги через Вестерн Юнион, больше там делать было нечего. Получалось, что пароход ходил по линии, хотя время от времени ротация портов менялась и корректировалась, но все равно череда дней на этом судне была довольно унылой. Добавила тоски народу и отмена заходов на Арубу, место, вносившее некоторую разрядку в экипаж, и где некоторым членам экипажа удавалось посетить ночные забегаловки, выпонявшие роль баров, и выживавшие засчет недорогого общения посетителей с особами женского пола, трудивщихся там.
На фоне всего этого, поездка в маркет ВоллМарт или просто вылазка в "Фиесту" в Хьюстоне, раз в 2,5 месяца, становилась в радость. Все же лучше, чем сидеть на унылой железке, думая только о работе, которая присутствует постоянно вокруг тебя 24 часа в сутки, 30 дней в месяц, и так 9 месяцев...
Пароход был хоть и стар, но будучи добротно сделан в свое время на верфях Гамбурга, в свои 20 лет он был еще в приличном состоянии и многое на его борту еще функционировало неплохо, хотя частенько и требовало постоянного контроля и непредвиденного ремонта. В один "прекрасный" рутинный день на судне сработала пожарная сигнализация, оповестив о пожаре в машинном отделении на нижней платформе, у сепараторов. Пробежавшись по машине, мотористы ничего не обнаружили, из чего был сделан вывод, что сигнал ложный и причина тому "темные электрические силы" спрятанные в эти хитрые коробочки, понатыканные в каждом углу. Электромеханику был дан наказ взять это дело под контроль, когда сигнализация сработала еще раз на ночной вахте 3-го механика, но и в этот раз ничего обнаружено не было. Принятые меры ничего не дали- сигнализация срабатывала вновь и вновь, дело усложнялось некоторой некомпетентностью штурманов, стоявших вахту на мостике в тот момент, и квитировавших весь аларм, что не позволяло определить какой именно датчик на платформе срабатывает. Наконец датчик был определен, успешно заменен, но алармы продолжались с нарастающей частотой, я уже не знал за что браться, как вдруг, стоя под датчиком, и размышляя о насущном, повернул голову в сторону близстоящих насосов забортной воды и заметил почернение краски на крышке подшипника одного работающего электродвигателя. Однозначно он перегрелся, смазка горела и это вызывало срабатывание датчика. Не зная радоваться такому открытию или нет, я побежал к деду рассказывать о результатах расследования и о совершенном "открытии".
Ремонтные работы описывать я разумеется не буду, но здесь стоит отметить, что этот случай вызвал уважение и доверие к этой чувствительной системе пожарной сигнализации, "почуявшей неладное" задолго до того, как это стало заметно и видимо для людского глаза. Не обошлось и без забавных курьезов при обсуждении проблемы: 2-ой механик подверг сомнению работоспособность сигнализации и "некоторых" датчиков, расположенных в каютах. Аргументом послужил факт, что при курении им в туалете собственной каюты никакого аларма не было, хотя по его утверждениям дым стоял коромыслом...Я потерял дар речи услышав это, но вопросительный взгляд деда, стоявшего рядом, вернул его мне, и я попытался уточнить, где он видел датчики в каютах (на этом проекте они были только в машине), на что он без обиняков "раскрыл мне глаза": "...да прямо над толчком, наверху..." Мы смеялись вместе над "мертвым датчиком" - вытяжкой из туалета. После ремонта, замены подшипника, алармы прекратились и на фоне других проблем все стали забывать об этом. Спустя месяцы, сигнализация сработала снова, получив сигнал с датчика на платформе дизель-генераторов, но как и в прошлый раз, осмотр места ничего не дал. Потом сигнализация сработала еще раз незадолго до прихода в порт. Невозможность найти причину усыпляла бдительность.
Как-то в один из заходов в Хьюстон, все сложилось так, что грузовых операций не было целый день, то ли забастовка, то ли праздники какие-то, сейчас не вспомнить, да это и не важно. Был солнечный денек, очень многим, обычно занятым в работе, на этот раз было дозволено сходить на берег. Мне особо идти в этот раз не хотелось, но еще двое сослуживцев, не ездивших ранее в Магнолию, в "Фиесту" уломали меня помочь им отправить деньги через Вестерн-Юнион, так как это требовало некоторого знания английского. Прикинув, что смогу прикупить себе чего-нибудь по пути, я согласился и пошел переодеваться, благо и дед дал добро.
Уже спускаясь по трапу, я увидел голову 4 механика перевесившуюся через борт и окликнувшую меня. Он сказал, что пожарная сигнализация "заговорила" вновь. Не желая переодеваться снова в грязную робу, искать вместе с механиками что и как, да не знаю где, заведомо зная результат, я сказал что раз уж ты вахтенный, то проверь еще раз всю машину и сквитируй аларм, что мы можем еще сделать? - "Смотри, вернешься из города, а тут одни головешки..."- пошутил четвертый. - "Типун тебе на язык,"-зашипели на него старые мотористы, с которыми я собирался идти в город. -" Да я ж шучу, шуток что-ли не понимаете!"-ответил четвертый, и непонятый исчез в дверном проеме, направляясь в машинную "яму".
По дороге к автобусной остановке, сделав лица попроще, мы "голосонули" стивидора, выруливавшего на своем пикапе к воротам порта. Он не отказался подкинуть нас в кузове своего "грузовичка", весьма популярного, как было подмечено, в Техасе. Расклинившись, кто как мог в кузове, зацепившись за что-то, подставляя свои шевелюры встречным потокам теплого хьюстонского воздуха, мы помчались по широким улицам к намеченной цели.
Сэкономив на проезде, если не 15 долларов за такси, то по доллару за автобус то точно, мы сделали затеянные дела и покупки, и набродившись вдоволь по магазинам, собрались наконец к "дому". Халява с проездом пришлась по душе, тем более в этом есть некий драйв, незря существует такой способ передвижения, как автостоп. Понадеявшись на халяву и в этот раз, вышли на дорогу, по идее ведущую в нашу сторону, и стали "тормозить" машины. Простояв уже достаточно долго, чтобы понять, что халява нам больше не светит, решили вызвать такси, так как в поисках халявы мы опоздали на последний автобус. С тяжелыми от покупок сумками, тащится до ближайшего телефона было проблемой, да к тому же оказалось, что сообщить место, не зная местности, где мы ожидаем такси мы вряд ли сможем. Надо отметить, что это несколько озадачило нас, но я не теряя надежды на чудо-халяву, продолжал "голосовать".
Наконец это надоело и мне и тем более моим спутникам, мы подобрали "котомки" и двинулись обратно к "Фиесте", как вдруг прямо напротив нас, на встечной тормознул старенький "Мерс", из окна высунулась кудрявая голова и что-то проорала нам. Улица была широкой, и было ничего не слышно, я что-то прогорланил в ответ, голова кивнула, видно тоже ничего не поняв, спряталась в салон и сделав крутой разворот, остановила машину рядом с нами.
Мы подошли поближе к окну с водительской стороны. Там сидел мужик невысокого роста, плотного, если не слегка полноватого, телосложения, с той самой кудрявой головой на короткой шее, сидевшей на нешироких плечах, одетых в полосатую рубашку с короткими рукавами. Он улыбась спросил: "Where are you from?" Я гордо ответил, что мол from Russia. Мужик улыбнулся слегка шире и показал на машину, мол сигайте хлопцы. Я предупредил, что денег у нас особо нет, и что нам надо бы поближе к Пасадене, к порту, к терминалу такому то и что мы- русские моряки. Он спросил, долго ли мы так стоим и пытаемся остановить машину? Я ответил, что в общем то да, прилично уже, и что даже непонятно, может люди бояться брать троих мужиков с явно неместными лицами с кучей набитых пакетов из маркета. В ответ, он засмеялся, сказал, что он сам остановился лишь потому, что сразу заподозрил, что мы не местные, и либо свежеиспеченные иммигранты, либо приезжие, откуда-то со стран "другого мира". Я спросил, что может наши фэйсы выдают в нас заезжих и не внушают доверия, не в этом ли причина? -"Не совсем так. Местные не остановятся ни за что, и зная это, никто не будет останавливать машины, а лучше вызовут такси. Мало ли кого можно подобрать или сесть в машину к кому-нибудь. Все всего опасаются. Поэтому, то что вы явно не местные, сразу бросатся в глаза."
-"Почему же ты остановился?"- продолжал допытываться я, после того, как мужик представился как Рони и сказал, что он сам румын, и что его отец эмигрировал в Америку когда он был совсем мал. -"Предположил, что вы откуда-то оттуда, со стороны России, может вам нужно помочь, и вот не ошибся",- бодро ответствовал он,- "я отвезу вас на судно, нет проблем, но давайте заедем со мной в барчик другой, я угощу вас пивком за свой счет..." Мне эта затея не пришлась по душе, по идее было пора на пароход, однако когда я перевел предложение Рони моим спутникам, они оживившись, неожиданно согласились на него. Мы подумали о широкой румынской душе, ищущей в нас какую-то ностальгирующую отдушину и ради этого предлагающей пиво нахаляву...Позже однако выяснилось, что особой ностальгии Рони не испытывает, и похоже ему вообще это чувство было неведомо. Мы говорили только на английском, я понимал не все конечно, но моего словарного запаса на тот момент было в принципе достаточно, чтобы понять его и быть понятым. Приноровившись к речи друг друга, мы уже болтали как старые знакомые, пока Рони заруливал по уже опустевшим переулкам к какому-то захудалому бару- сараю. Он спрашивал о наших впечатлениях об Америке, мы отвечали, что не в восторге, он кивал головой , говоря, что мол да, это американский стиль жизни, хочешь принимай его, хочешь нет, нравится он тебе или нет твое дело- и это тоже американский стиль, и поэтому он ему нравится, тем более он вырос практически в нем, но не все могут прижится, это да...
С такой дружеской болтовней мы подкатили к бару. Обстановка не впечатляла, в кино все выглядит лучше, но мы приехали не за этим, поэтому расположившись за пустынной стойкой мы не отказались от пивка "Корона" с кусочком лайма. Потягивая "Корону", мы отвечали на вопросы хозяина заведения с мексиканской внешностью, который оказался старым знакомым Рони, и повидимому немало был удивлен присутствию русских в его баре. С наигранной радостью от общения он предложил нам еще пивка. Рони поддержал компанию, ничуть не заморачиваясь тем, что он за рулем, и ему надо будет еще везти нас на судно, да к тому же мы еще садясь к нему в машину заподозрили, что он уже слегка навеселе.
Поддержав разговор "за жизнь", Рони уединился с хозяином бара по каким-то своим делам, оставив нас под любопытствующими взорами двух безобразных девах и каких-то местных мужиков-латиносов, видно завсегдатаев этого заведения, гонявших шары на затертом бильярде. Пивко подошло к концу, и мы в ожидании Рони уже заскучали, как Рони наконец появился, предлагая еще пивка на дорожку. На этот раз мы отказались, попомнив, что Рони собирается в еще какие-то бары. Мы попросили его не заморачиваться, и не возя нас более по барам, отвезти на судно. Он ответил, что нет проблем, ему мол это не в тягость, и давайте скатаемся ребята в еще один бар и все, тем более у меня мол там дела, я их решу попутно. Я перевел моим спутникам, они пожали плечами, попросив уточнить у Рони, действительно ли он намерен отвезти нас на судно в конце концов. Рони эмоционально подтвердил. Мы вновь набились в "Мерс", под управлением еще более разгоряченного Рони, и рванули по хьюстонским пустынным улицам. По пути я поинтересовался у Рони, не будет ли у него проблем, если его в таком состоянии остановит полиция. Рони поведал, что состояние у него нормальное, и что несмотря на скорость, причин останавливать его у полиции вроде бы как нет, и что в крайнем случае с полицией можно будет договориться. Я спросил цену такой договоренности, он сказал, что везде по разному и за разные проступки разная взятка, но вот в Чикаго, где он сам работал полицейским, это около 20 долларов за превышение скорости. Я перевел его ответ моим спутникам, и мы посмеялись, разумеется не поверив. Рони, спросил почему же мы смеемся, я ответил, что слабо верится и в такую малую цену и в то, что он был когда-то полицейским, на что он отреагировал своеобразно: на следующем светофоре остановился, открыл передний бардачок напротив меня, слабый свет высветил контуры довольно большого пистолета. "Видишь?"-спросил Рони, очевидно полагая, что это весомое доказательство того, что он был полицейским,-"я 15 лет отработал в полиции,"- продолжал он.-"Да, 20 баксов не такая большая цена, но за целый день набегает не так уж мало, тем более это не такая большая цена и для нарушителя, чтобы он ерепенился".
Так болтая по сути ни о чем, подъехали к другому бару, выглядевшему партизанской землянкой на первый взгляд, перед входом в которую расположилось что-то типа мангала, сваренного из старых колесных дисков. Народу внутри было побольше, чем в первом баре, но нельзя сказать, чтобы обстановка была оживленной. Жуткие обшарпаные аллюминиево-пластиковые столы и стулья, как будто специально доставленные из старой провинциальной советской заводской столовой, выкрашенные в зеленое стены с незатейливым декором, по всей видимости должны были создавать теплую и уютную атмосферу по замыслу какого-то латиноамериканского дизайнера. Обстановку дополнял бильярдный стол, стоявший в углу и подсвеченный тусклым светом, на который время от времени падала тень от толстой высокоприподнятой задницы "девушки"- женщины, махавшей там кием, и видно бывшей здесь популярной, поскольку взгляды почти всех мужчин, в тот момент распивавших "Корону" или что подешевле, так или иначе находили объект, бросавший округлые тени.
Рони выбрал стол прямо посреди зала, усадил нас, несмотря на наши скромные предложения присесть к столику с краю. Бармен и какие-то людишки попытались изобразить умиление и радость при виде Рони, отвечая ему взаимностью. Вскоре на нашем столе появилось пиво, принесенное такой же толстозадой барменшей- латиноамериканкой, стрелявшей в нашу сторону глазами, видно сразу прикинув, что с белых сеньоров можно будет состричь чаевых. Посидев с нами, Рони сказал, что скоро подойдет, а сейчас ему надо решить кое-какие вопросы здесь. Барменша вновь принесла пиво, забрав пустые бутылки. Местные ханыги с интересом разглядывали нас, а мы их. Немного погодя, мы заскучали, подумали, не разводит ли нас Рони, но тут он объявился с каким-то мужиком, что-то горячо с ним обсуждая. Несколько раз, при их разговоре, взгляды падали на нас. У меня все время присутствовало чувство, что что-то тут не так, но что именно, конечно интуиция мне поведать не могла.
Наконец Рони подошел к нам, и увидев наши заскучавшие лица, осведомился не голодны ли мы. Мы давно уже хотели есть, и мыслями были уже на пароходе, где шеф-кук обещал оставить пайки. Рони предложил жареное мясо, я отказался было, но мои спутники дали понять, что были бы не прочь. Для нас разожгли тот "дисковый" мангал и пожарили какое-то мясо, есть которое я побрезговал, мои же сослуживцы были не столь брезгливы. Видя, что мы приободрились, что дело вроде идет к концу, Рони махнул барменше, и та принесла снова пива, которое сделало свое дело: мы стали веселее и шумнее, начали фотографироваться с Рони, который сразу вел себя здесь довольно громко, всем видом демонстрируя свою удаль и беспечность. Рони шепнул нам, что все пиво и закуска, все за счет заведения и мол хозяин проставился, потому как мы создаем некое подобие "парти", якобы весело заказывая и не стесняясь, а остальная публика видя наш задор, веселье и гулеж тоже заводится, расслабляясь и заказывая больше и больше.
Конечно мы мысленно поблагодарили хозяина заведения. Я спросил у Рони, интересно сколько стоит это пиво здесь в баре, чтобы приносить какую-то прибыль. Рони разоткровенничался: "Вообще-то я как бы владелец этого бара, я арендую это помещение у одного человека и тут же сдаю его под бар другому. Поэтому у меня есть прямая заинтересованность в его прибыли. По сути я ничего не делаю, только получаю деньги каждый месяц, установленную ренту, отдаю небольшую долю реальному владельцу, все остальное кладу себе в карман. Выгодно ли это? Конечно! Сейчас бутылка пива стоит 1,5 доллара, в другие дни 3-4, а в определенные дни, особенно в выходные, когда здесь много народу и мексиканских девочек, может стоить 6 и даже 11 баксов". Я спросил его, мол неужели люди готовы платить 11 баксов за пиво в "таком" месте, когда они могут его попить и в более приличных забегаловках. - "Пиво им не нужно, они его покупают по просьбе девочек, работающих на заведение, а идут они сюда, зная чего именно хотят помимо девочек,"- сказал Рони многозначительно приподняв брови, наверное тем самым давая понять, что именно хотят частые посетители этого бара. Я не был уверен, но смутные догадки заметались у меня в голове, настойчиво призывая ни во что не вляпаться.
Мы еще посидели, поболтав, посмеявшись, и даже недружно спев какую-то песню, полностью расслабив уже набившуюся к тому времени толпу так, что на нас уже никто не обращал внимания. Наконец, мы уломали развеселившегося Рони закончить "парти", он похлопал по "булке" барменшу вместо ожидаемых ею чаевых, подошедшую якобы убрать пустые бутылки и узнать не нужно ли пива еще, сделал жест хозяину бара, мы тоже, с чем и вышли.
У входа теплился мангал, с кусками какого-то мяса,(почему-то ассоциировавшегося у меня с собачьим) и контролируемый то ли чернокожим, то ли совсем темнокожим латиносом. Мы сели в "Мерс", Рони посоображал куда ехать, но не сообразил, что несколько взволновало нас, так как оказаться в 1 час ночи, в каком-то совсем неизвестном пустынном латинском районе Хьюстона, когда на 8 утра назначен отход - это ситуация не для слабонервных. Я спросил Рони, может ли он отвезти нас на то место, где и взял, на что он утвердительно кивнул кудрявой румынской головой, и "Мерс" заурчав, снова помчался, уверенно ведомый совсем веселым Рони. После скитаний по неведомым пустынным улицам и автострадам, Рони все же вывез нас к тому месту, где мы с ним встретились. Далее, поняв, что Рони понятия не имеет о каком-то терминале, я взял на себя роль Сусанина, благо уже ездил несколько раз на автобусе и немного помнил маршрут. Неожиданно на "поддатого" Рони напала тоска: "Вы знаете, ребята, вот все эти латиносы, все это вокруг - все дерьмо, все фальшивое, искусственное, не настоящее, а вот вы - русские - вы настоящие, вы - классные парни". Надо сказать, что нам было приятно слышать теплые слова в адрес русских, и в свой тем более, хотя мы это подозревали и раньше, еще до встречи с Рони, но мои спутники после перевода пожали Рони руку, чуть не создав аварийную ситуацию, так как Рони и так слишком часто выпускал руль из рук. -"Вся эта американская жратва и образ жизни - полное дерьмо, иногда от этого на душе погано, но это американский стиль, ничего не поделаешь, и он мне нравится, это моя жизнь,"- продолжал Рони, тут же противореча сам себе. Ближе к терминалу, ребята попросили перевести Рони и спросить пьет ли он водку, что они приглашают к себе на пароход, в каюту, как он на это смотрит.
Рони посмотрел положительно. Охранник-чернокожий на воротах терминала узнал нас, (мы иногда просили его вызвать такси), но мы все же предъявили для порядка свои "шор-пасс" (разрешения для схода на берег), и он позволил Рони проехать до судна, а это добрых метров 500. Повернув за угол ангара, где уже должен был открыться вид на судно под погрузкой, освещенное огнями прожекторов, мы увидели необычную суету на причале. Мигалки, красные машины похожие на пожарные, люди бегающие вокруг них, машины с надписями "Coast Guard" (береговая охрана). "Что-то случилось..."-констатировал Рони, сбавив скорость. Поначалу нам показалось, что эта суета напротив судна пришвартованного впереди нас, но по мере приближения к нашему причалу, стало ясно, что что-то произошло на нашем судне. Рони остановился у пожарной машины и поинтересовался, что случилось, офицер (скорее всего) покосившись на нас, сказал, что пожар на этом судне и кивнул в сторону нашего парохода, хотя уже и так было ясно, потому как судно было почти без огней, из трубы и рядом валил дым с паром, на судне американские пожарные суетливо сворачивали инвентарь.
Рони все понял и без наших объснений, мы попрощались, поблагодарив его за угощение, за помощь и компанию, предложив встретится в следующий заход в Хьюстон, с намерением проставить угощение уже с нашей стороны. И мы отправились к чернеющему в темноте корпусу судна, к трапу, тускло вырисовывавшемуся в проблесках оранжевых маячков машин на причале. -"Четвертый накаркал!"- вспомнил по ходу, один из моих спутников. Поднимаясь по трапу заметили, что в машине воет сирена. Только ступив на борт, мы увидели черного от копоти 3-го механика, он заметив меня сразу сказал, чтобы я шел немедленно в машину, что тебя мол все ждут, что дед и "суперинтендант"-индус, главный по этим судам, вне себя, что меня не было так долго. Вкратце расспросив, что же случилось, и узнав, что мы "во время" и пожар уже потушен, я попытался проскочить по задымленному корридору, расчитывая переодеться в робу, но услышал голос 3-го механика: " ...да он уже пришел, пошел переодеваться..." и следом крик деда: "Какой переодеваться, давай его сюда!" Пришлось идти как был. Спустившись в машину, в ЦПУ, первое, что я разглядел в дыму и при слабом свете аварийного освещения, было закопченое лицо деда. В машине выла сирена, в ЦПУ мигали все лампочки на панели управления, и я понял, что у меня сегодня ночью будет работа, позже оказалось, что не только этой ночью. Сирену пока отключил, вывернув предохранители, сразу настала мертвая тишина, непривычная для "живого" судна.
Переключил панель управления на батарею, она перестала мигать и раздражать деда, у которого и без того "глаза были на лбу". Первым делом потребовалось оживить вентиляцию по судну, особенно в машине, чтобы выветрить газ CO. Один вентилятор наддува в машину включился без проблем, а второй всякий раз выбивало, скорее всего где-то было короткое, но "супер"-индус похваливший меня минуту назад за оперативные действия по восстановлению контроля над электрооборудованием, потребовал запустить второй вентилятор по любому, чтобы Coast Guard позволил войти в машину, после снижения уровня СО, дабы поскорее найти причину пожара, оценить ущерб и приступить к необходимому ремонту и восстановлению работоспособности судна уже почти полностью загруженного. Пришлось одеть дыхательный аппарат и проверять кабель вентилятора в загазованном машинном отделении. Я обнаружил его выгоревшим на участке у котла, как раз над полыхавшей недавно динамкой. Найдя в электромастерской куски подходящего кабеля, я в дыму, дыша в аппарате и глядя сквозь подзапотевшее стекло маски, словно капитан Немо в сплетении щупалец осьминога, разбирал кабельную трассу, отыскивая целую часть кабеля в обугленных останках. Наконец, перепроверив несколько раз, слепил "сопли"-перемычку, но кабель все равно продолжал где-то коротить. В поисках, я наткнулся на его останки и в трубе, выводящей кабель к электродвигателю на верхнюю палубу. Пришлось выковыривать и эти останки, чтобы пропихнуть кусок кабеля вниз, в машинное отделение. Наконец, все получилось, вентилятор заработал, принося некоторое облегчение, что хоть его гнилой электродвигатель в порядке. Пока я переводил дух, в ЦПУ вошел 4-й механик с АСВ или типа того (такой дыхательный аппарат похожий на акваланг) за плечами и с черным лицом, следом 3-й механик, они вернулись с осмотра пожарища. Дед поблагодарил их за самоотверженные действия. Они и поведали подробнее, что же случилось.
После того, как 4-й пошутил насчет пожара, при очередном срабатывании датчика пожарной сигнализации, он сквитировал аларм, сообщил деду. Тот, помнив чудо- чувствительность сигнализации на примере с подшипником электродвигателя, распорядился проверить все под, вокруг и рядом с датчиком, но визуальный осмотр опять ничего не дал. Пару часов спустя, на вахту заступил 3-й механик, и узнав от 4-го, что сигнализация срабатывала у него на вахте просто так снова, что электромеханику сказали об этом, но он ушел в город, 3-й не ринулся искать причину, когда сигнализация сработала вновь, в принципе это и понятно, что толку скакать вокруг датчика, если каждый раз одно и то же. Но не пренебрегая все же этим (или по другой причине), он все же спустился к своим дизелям, и увиденное (по его же рассказу), разумеется поразило не меньше, чем если бы он увидел Годзиллу верхом на генераторе. Вся платформа дизель-генераторов была объята огненной стеной, все увеличивающейся в объеме и по площади. Схватив огнетушитель и выпустив его на огонь, он понял, что он сейчас мальчик, писающий на горящий дом. Добежав до ЦПУ, позвонил деду и сообщил о случившемся. Дед, как был в тапках, слетел вниз в машину. Народ, уже под руководством, бросился задраивать двери в шахте машинного отделения, трубе и по надстройке, механики остановили вентиляцию, перекрыли подачу топлива, остановили сепараторы и дизеля. Пароход погрузился во мрак, через положенное время, но с 2-х раз, запустился аварийный дизель-генератор, освещение от которого высветило собравшийся по тревоге перед надстройкой народ. Аварийная партия была уже почти готова, но третий механик рассказал деду об увиденном у дизелей, и тот принял решение "гасить" беду газом. Бегло посмотрели, посчитали людей, чтобы никто не остался в машине. Дед со вторым механиком, быстро повернув вентили у батареи СО и разрядили половину в машинное отделение.
Тем временем, волнуясь, скорее всего не напрасно, капитан позвонил по мобильнику в Coast Guard, и сообщил о ситуации на борту, поэтому мы и увидели пожарные машины и машины Coast Guard на причале, когда подъехали к судну.
Подождав немного решили проверить ситуацию в машине. Спускаться решено было через аварийный лаз, ведущий с главной палубы прямо в машину. Засобирался матрос, экипированный в защитный костюм. Но спуститься туда в таком облачении с дыхательным аппаратом, было не просто, точнее не быстро. Тогда, 3-й механик, вызвавшись добровольцем и нацепив дыхат. аппарат прямо на рубашку, несмотря на свою полноту, довольно шустро спустился вниз, страхуемый 4-ым механиком. Вскоре они вернулись и доложили, что пламя еще продолжает гореть, но уже значительно меньше. Дед не стал долго размышлять и разрядил вторую половину батареи СО. К моменту приезда пожарных, огонь был уже потушен, они только пробежались по машине, проверяя другие возможные очаги возгорания.
Далее возникли проблемы с Coast Guard, естественно запретившей выход в море судна без заряженных баллонов СО, рабочей пожарной сигнализации, вентиляции и рабочего дизель-генератора. Позже, "супер" даже посетовал, что вызвали Coast Guard зря, иначе удалось бы избежать ненужной огласки, простоя и многих других проблем, тем более получилось так, что пожар ликвидировали силами экипажа. Но это было его мнение, как представителя компании, все могло быть иначе...
Когда газ выветрился, мы спустились в машину. Это было малоприятное зрелище, как и любое место, где поработал, незапланированный человеком, огонь. Как выяснилось еще чуть позже, это зрелище должно было стать удручающим в большей степени для меня, поскольку сгорело в основном электрооборудование, кабеля, провода, начиная с места над загоревшейся динамкой, немного вокруг и далее вверх по шахте машинного отделения. Мне сразу дали понять, что в ближайшие дни слово "сон" для меня должно быть забыто. К тому времени запустили один дизель, крайний от горевшего, подключили генератор на шины, судно ожило, появился полноценный свет.
Что же было причиной такого неслабого воспламенения? Почему пламя охватило так быстро такой большой объем? Первоначальная версия была в коротком замыкании в где-то близлежащих кабельных трассах. Реальная причина была найдена довольно быстро при внимательном осмотре, павшей под подозрение, динамки.
На дизелях, японской фирмы "Yanmar" (рассказ далее больше интересен для механиков пожалуй), установленных на этом судне, охлаждение форсунок производится топливом, и вот одна из трубок, подводящих топливо к форсункам для охлаждения, дала течь, банально треснув. Первоначально это было капиллярное выделение, а так как трубка проходила как раз над раскаленным коллектором (место непосредственного выхода выхлопных газов из двигателя, поясню для немехаников, уж не обессудьте), то капельки топлива попадали на поверхность коллектора с температурой под 370 С градусов (к сожалению не закрытого изоляцией после недавнего ремонта). Разумеется капельки топлива сразу сгорали, давая тот дымок, на который реагировал датчик, и к моменту осмотра, обнаружить причину срабатывания, как мы помним, не могли. Перед моим уходом, трубка видно хорошенько капнула в последний раз. Спустя часы, она треснула совсем, открывая свободу рванувшему под давлением наружу дизельному топливу. Воспламенившись от коллектора на этот раз уже по настоящему, горящее топливо начало заливать все вокруг, представляя собой уже по просту говоря огнемет. Прошли секунды, минуты, пока 3-й обнаружил пламя...
Позже, после замены сгоревших датчиков на второй динамке, запустили и ее. Горевший дизель тоже как оказалось особо не пострадал, за исключением разве что краски, которую тут же за ночь и обновили мотористы. Железо, оно и есть железо...Сгоревшие кабеля, провода датчиков для этого дизеля пришлось прокладывать и устанавливать вновь, как и кабеля и новые датчики пожарной сигнализации в машине, аларма и многого другого. Выбивала из колеи разнотипность привезенного нового оборудования, для которого надо было сверлить другие отверстия, делать новый крепеж, соединения, что отнимало массу драгоценного времени и сил. И все это на фоне попутной сдачи всего электрооборудования Coast Guard-у и представителю регистра заново. Были перезаряжены все баллоны СО, для чего их снимали и отвозили на береговую станцию. Зарядка баллонов обошлась вроде, по слухам, в 10 000 долларов, все расходы связанные с пожаром встали компании вроде как в 18 000. Однако "супер"-индус был в целом доволен, что потери минимальны, все живы, судно вернули в строй за 3-ое суток. И когда в разговоре, один из Coast Guard-овцев заметил, что все это будет недешево, "супер" заметил, что зато спасено все судно, благодаря оперативности и грамотности экипажа.
А что же Рони? Рони перед тем, как уехать, оставил нам для контакта визитную карточку с телефоном какой-то мастерской по замене автоглушителей, сказав, что мы можем в следующий раз позвонить ему туда. Но прошло 2,5 месяца, и в следующий заход уже никто не захотел ему звонить. Позже мы, вспоминая его, предположили, а не использовал ли Рони нас "втемную", взяв нас как свое прикрытие, когда поехал забирать положенную ему ренту с владельцев баров. Пожалуй это могло бы наверное несколько впечатлить, когда Рони появился в сопровождении своих троих друзей из России в барах одного латинского квартала Хьюстона. А может быть нам еще повезло, и это только удача, что мы не вляпались в какую-нибудь грязную историю, учитывая намеки Рони о действительных причинах популярности последнего, посещенного с ним, бара. А может Рони действительно просто по-человечески хотел нас угостить и искренне помочь, подбросив на судно. В любом случае нам оставалось только строить догадки.
Потом у нас были другие заботы и проблемы, подтеревшие несколько память об этом, почти 9-ти месячном контракте, благополучно наконец завершившемся, и оставившем только фотографию из бара на память о тех прожитых сутках.
Vladimir G
